Еще один ученый-атеист признает неадекватность материалистического эволюционного редукционизма
Обзор книги Томаса Нэгеля «Разум и космос: почему материалистическая неодарвинистская концепция природы практически точно является ложной» (Издание Oxford University Press, 2012)
Эта короткая книга – не легкое чтение. Чтобы понять ее в полной мере, читатель должен иметь основательные знания философской терминологии и концепций, а также быть хорошо знакомым с трудами таких философов как Декарт и Витгенштайн. Автором данной книги является профессор философии Нью-Йоркского университета. Он демонстрирует глубокое понимание эволюционных концепций, а те, кто с ним не согласится, не смогут списать его утверждения на неправильное или недостаточное понимание данного предмета.
Томас Нэгель – вовсе не «религиозный апологетик». Он открыто называет себя атеистом (с. 95), и утверждает, что его скептицизм по поводу определенных аспектов эволюционного мышления вызван не религиозными соображениями и не предпочтениями какой-либо другой альтернативной тории (с. 7). Он признает теизм с той точки зрения, что он порождает вопросы относительно правомерности определенных эволюционных посылов, однако отрицает теизм (с. 22). Также он дает высокую оценку мыслителям, верящим в Разумный Замысел, таким как Майкл Бехе, Стивен Мейер, и Дэвид Берлински, поскольку, независимо от других мнений, которые они могут иметь или не иметь, они задают обоснованные и важные вопросы по таким темам, как происхождение жизни (с. 10). Теория эволюции является оправданной мишенью для того, чтобы высказать в ее отношении разумные сомнения.
Давайте более детально рассмотрим эту тему. На сегодняшний день любые сомнения в достоверности теории эволюции воспринимаются как крайнее невежество и иррациональность наравне с сомнениями в сферической форме Земли. Автор убедительно отвергает преобладающий агрессивный триумфализм мышления в стиле «эволюция – это факт» и, более того, подчеркивает, что это отвержение не зависит от того, хочет ли человек рассматривать предположение о разумном творце. Он комментирует: «Что бы вы ни думали о возможности существования творца, к превалирующей доктрине, согласно которой жизнь возникла из мертвой материи и эволюционировала в ходе случайных мутаций и естественного отбора до тех пор, пока не достигла своих современных форм, и руководствовалась лишь физическими законами, нельзя относиться как к чему-то неопровержимому» (с. 11).
И хотя автор ни в коей мере не является «анти-эволюционистом», и открыто принимает органическую эволюцию, как «хорошо доказанную» теорию (p. 46), он косвенно признает безосновательность эволюционных объяснений в целом, а также неприкрытый догматизм многих эволюционистов. Фокусируясь на эволюционных идеях происхождения жизни, он отмечает: «Недостаточно просто сказать: что-то ведь должно было произойти, так почему бы не это?» В научных кругах я нахожу уверенность в том, что весь этот сценарий должен иметь сугубо химическое объяснение, которое трудно понять, если не прибегнуть к проявлению автоматической приверженности редуктивному материализму» (с. 49).
Нэгель также отвергает объяснения «особости» вселенной, основанные на идее бесконечных вселенных, в которой наша вселенная рассматривается, как единственная, в которой может поддерживаться существование жизни. Наличие условий существования жизни не является ее объяснением. Например, если задаться вопросом о том, почему давление воздуха внутри трансконтинентального самолета приближается к давлению над уровнем моря, то объяснения вроде «если бы это было не так, все люди в самолете погибли бы» не достаточны (с. 95). Отмечая неубедительность эволюционных объяснений в различных контекстах, Нэгель добавляет, что он готов принять альтернативные объяснения: «В современном климате доминирующего научного натурализма, который очень сильно зависит от спекулятивных дарвинистских объяснений практически всего, и до зубов вооружен против атак нападок со стороны религии, я считаю, что было бы полезно поразмыслить о возможных альтернативах» (с. 127).
Оговорка в стиле «Бог нужен лишь для заполнения пробелов»
Эволюционисты говорят о том, что натуралистические объяснения рано или поздно всегда заменяли собой сверхъестественные. Они убеждают нас в том, что все тайны, окружающие жизнь на сегодняшний день, рано или поздно найдут объяснение в эволюции. «Бог» - это всего лишь способ заполнить пробелы в современных знаниях, но по мере развития науки эти пробелы восполняются, а Бога передвигают в другое место, чтобы заполнить следующий пробел до тех пор, пока он не получит объяснение. Даже если это не так, то все должны принять эволюцию без вопросов, поскольку вся наука натуралистична, что само собой разумеется. Между словом, Нэгель цитирует слова эволюциониста Ричарда Левонтина: «Мы не можем позволить божественной ноге войти в нашу дверь» (с. 49). Утверждение о вседостаточности материалистического упрощенчества сводится к такой мысли: «Тот факт, что мы чего-то не понимаем, не является причиной ставить под сомнение теорию эволюции». Хотя Нэгель отрицает супернатурализм во всех его проявлениях, он также категорически отвергает эволюционные объяснения, как единственно возможные по умолчанию.
Он делает колкое замечание: «Что бы вы ни думали о возможности существования творца, к превалирующей доктрине, согласно которой жизнь возникла из мертвой материи и эволюционировала в ходе случайных мутаций и естественного отбора до тех пор, пока не достигла своих современных форм, и руководствовалась лишь физическими законами, нельзя относиться как к чему-то неопровержимому» (с. 11).
Человеческий разум
Для эволюциониста возникновение «человеческого разума» не представляет собой загадки. В процессе эволюции примата по какой-то неизвестной причине возникла петля обратной связи, и это привело к безудержной эволюции такого органа, как человеческий мозг огромных размеров. Каждый из аспектов «человеческого разума», в том числе и все, что наделяет людей большими умственными способностями по сравнению со всеми остальными формами жизни, сводится к этому предполагаемому сценарию развития событий.
Нэгель относится к таким рассуждениям не как к объяснению, а как к обманчивому толкованию. В частности, он ставит под сомнение достаточность био-неврологических факторов в качестве объяснения для «человеческого разума». Также он не принимает эволюционистского предположения о том, что человеческое сознание стало одним из «побочных эффектов» бионеврологической эволюции. Он комментирует: «Предположим, мы обладаем рассудком потому, что наш мозг достиг некоего уровня развития, при котором возникает разум. Если это и будет объяснение, которое приписывает возникновение разума не только лишь случаю, то оно должно каким-то образом пояснить не только его физическую сложность строения, но и возникновение такой сложности строения, являющейся условием для возникновения разума» (с. 88).
Он добавляет: «Сказать, что только лишь физические процессы эволюции привели к возникновению живых существ с глазами, ушами, центральной нервной системой и так далее, и о том, что такие существа обладают сознанием в привычном для нас понимании в результате бессознательного акта природы – значит, ничего не сказать. Просто определить причину – не значит дать какое-либо значимое объяснение, без понимания того, почему такая причина порождает следствие» (с. 45).
Кроме того: «Возникновение сознания у животных, очевидно, является результатом биологической эволюции, но этот обоснованный эмпирический факт еще не является объяснением, поскольку не дает нам понимания, и не помогает нам увидеть, почему такой результат был ожидаем, или как он возник» (с. 46). Нэгель принимает предполагаемую объяснительную силу эволюционной биологии развития (evodevo), но все же считает ее неспособной объяснить происхождение сознания (с. 48).
Рассматривая вопросы происхождения человеческих способностей в таких сферах как наука, логика и этика, он спрашивает: «Насколько заслуживает доверия предположение о том, что естественный отбор в доисторическом прошлом привил людям способности, эффективные в таких теоретических изысканиях, которые в прошлом были просто невообразимы?» (с. 74). Более того, он считает возникновение сознания исключительным результатом поведения, ориентированного на выживание, что, по его собственным словам, является «ненаучным теоретическим обоснованием» (с. 76). Он использует этот же термин, размышляя над социобиологией, как объяснением морального реализма (с. 77). И, наконец, Нэгель отвергает предположение в стиле «это должно было иметь некую ценность для выживания» в качестве объяснения возникновения человеческого сознания. Например, просто объяснить, какую ценность для выживания имеет страх высоты или боязнь змей. Какую же, в таком случае, ценность для выживания имеет способность человека выявлять несоответствие в том, что он видит восходящее солнце справа, при этом считая, что он едет на юг?» (с. 83)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Томас Нэгель пополнил ряды атеистов, ставящих под сомнение или отрицающих некоторые важные аспекты стандартного эволюционного мировоззрения. Само их существование опровергает утверждения о том, что сомнение в эволюции может быть мотивировано только лишь религиозными учениями. Это также подтверждает тот факт, что отрицание определенных эволюционных объяснений никоим образом не зависит от религиозных предположений. Открытая высокая оценка аргументов ведущих приверженцев теории разумного замысла (с. 10) тоже говорит сама за себя. Она указывает на основательную интеллектуальную позицию и на универсальность таких аргументов, и на отказ автора изображать, будто движение приверженцев разумного замысла является всего лишь «скрытой религией». Труд Нэгеля поднимает более фундаментальный вопрос: когда и другие атеисты начнут уважать интеллектуальную обоснованность вопросов, задаваемых приверженцами разумного замысла эволюционной теории?