«Орхидеи можно считать кратким очерком эволюции растений», - сказал Дэвид Робертс [Королевский ботанический сад, Кью-гарденс] и Кингсли Диксон [Королевский парк и ботанический сад, Австралия] в своей статье об орхидеях в журнале Current Biology.1 И, тем не менее, некоторые факты, о которых они рассказывали относительно удивительного разнообразия и прекрасной приспособленности этих растений, приводят сторонников эволюционной теории в замешательство.(См. также Орхидеи – свидетельство Создателя )
Во-первых, супер родственники. «Семейство Орхидных (Orchidaceae) включает в себя более 850 родов и 25000 видов, что составляет примерно 10% всех цветущих растений на земле и является самым большим семейством по количеству видов». Дарвин, который восхищался исследованием орхидей и написал в 1862 году книгу о них, подсчитал, что вся поверхность земли могла бы покрыться орхидеями всего за три поколения, если бы все потомки оставались живыми.
Орхидеи образуют огромное количество крошечных семян, которые разносятся на огромные расстояния. Условия их обитания могут быть совершенно разными. Некоторые виды выживают в пустынях, многие в тропиках, а некоторые даже там, где отсутствует почва (эпифиты). Некоторые виды перестают фотосинтезировать и существуют за счет своих хозяев, от которых получают питательные вещества. Один вид орхидей даже проводит всю свою жизнь под землей.
Орхидеи сохраняют замечательный симбиоз с насекомыми-опылителями. Некоторые виды награждают своих опылителей за это нектаром; но подобно рыбаку, который использует наживку, третья часть всех видов орхидей «обманывают» насекомых-опылителей, завлекая их, но, не награждая при этом нектаром. В одной из статей приводится фотография одного вида орхидей, цветки которой имеют структуру, внешне напоминающую самку осы. Когда самец садится на неё, специальный механизм хлопает его по спине, собирая на пестик цветка пыльцу, которую уже собрал самец. Орхидеи также имеют сложный механизм зависимости от грибов и других растений. Разнообразие размеров, форм, образов жизни и взаимодействий орхидей с другими группами растений просто поражает.
Так как разнообразие в этой группе растений предоставляет огромную возможность исследовать эволюцию, наверное, было бы хорошо больше узнать об этом. Однако Робертс и Диксон также говорят о некоторых трудностях, связанных с орхидеями:
Одним словом, «Несмотря на то, что многое еще необходимо исследовать в биологии орхидей, сегодня существует огромное количество литературы, рассказывающей об особенностях опыления орхидей и об их филогенетических связях», - заканчивают статью Робертс и Диксон. Вся эта литература не обязательно насыщена эволюционными объяснениями: «Однако большая часть в этих источниках посвящена объяснению механизмов и систем; сегодня нам необходимы исследования процессов, которые управляют диверсификацией в этом наиболее удивительном семействе из всех цветущих растений». Все это звучит так, словно необходимо работать над «происхождением вида», извините за дарвиновское выражение.
Огромная изменчивость среди этих необыкновенно разнообразных и сложных растений соответствует горизонтальной диверсификации – т.е. распределению уже существующей информации среди популяций, которые становятся более приспособленными к определенным условиям. Некоторая изменчивость является результатом потери функции. Авторы не приводят ни одного случая возникновения новой генетической информации ниоткуда. Дарвин должен объяснить происхождение орхидей. Эта связь с другими растениями, как говорят сами эволюционисты, «плохо определена», как плохо исследовано и происхождение новых видов этого цветущего растения. Все равно эти новые виды остаются видами орхидей.
Вот вам и природная испытательная среда для эволюционной теории. Вопрос вовсе не в изменчивости внутри вида. Некоторые теории, стоящие за наблюдаемыми изменениями (дрейф генов, изменчивый репродуктивный успех, гонка вооружения, ведущая к ухудшению признаков, эффекты основателя) согласуются с идеей о микроэволюционном изменении. Дарвин сам страстно исследовал орхидеи после того, как написал свою работу Происхождение видов, и назвал происхождение цветущих растений «ужасной тайной». С тех пор прошло более 146 лет, а эволюционисты до сих пор жалуются, что «еще многое должно быть исследовано». Что касается экспериментальной науки, то Дарвин на сегодня лишен внимания.